Публикации

В России будет введен в эксплуатацию один из самых мощных дата-центров в мире и произойдет это совсем скоро. Речь о комплексе «Менделеев», который строится госкорпорацией «Росатом» в городе Удомля, рядом с Калининской АЭС. Об этом объекте написано немало, но все же самая достоверная информация — из первых уст, поэтому узнать побольше о новом мега-ЦОДе мы решили у заместителя генерального директора, директора по экономике и финансам АО «Концерн Росэнергоатом» Сергея Александровича Мигалина.

Почему государственная корпорация по атомной энергии «Росатом» решила заняться коммерческими ЦОДами? Как в концерне «Росэнергоатом» появилась эта идея?

— Эта идея — прямое следствие понимания преимуществ атомной станции как системообразующего объекта, который сможет объединить вокруг себя инфраструктуру, нуждающуюся в сверхнадежном и наиболее коммерчески выгодном энергоснабжении. И речь идет не только о ЦОДах. Концепция заключается в создании целой экосистемы — энергоемкого кластера производств рядом с атомной станцией. Это разнообразные инфраструктурные и промышленные объекты, и ЦОД — лишь один из вариантов.

Иными словами, существуют решения, которым требуются два важных достоинства атомных станций: высочайший уровень физической защищенности, гарантированное круглосуточное качественное энергоснабжение и возможность извлечения максимальной выгоды из застройки участков земли, прилегающих к АЭС.

Почему эти достоинства важны при создании ЦОДов? В чем конкурентные преимущества размещения таких объектов рядом с АЭС?

— Многоблочная архитектура, которая характерна практически для всех атомных станций, позволяет реализовать бесперебойное энергоснабжение. Непосредственное подключение к ОРУ и подстанциям решает вопрос надежности сетей и передачи энергии. Такой подход гарантирует минимальное расстояние подключения к подстанции и высокий уровень резервирования. Минимизируются риски, связанные с передачей электроэнергии, использованием внешних сетей, их состоянием и эксплуатацией.

Конкурентные преимущества также очевидны. Первое — минимальные оптовые цены на электроэнергию. Используется тариф, по которому она покупается станцией для собственных нужд, отсутствует сбытовая надбавка, так что ниже тарифа просто нет. Второе — минимизация затрат на технологическое подключение. ОРУ и подстанции уже существуют, и в ряде случаев можно достаточно легко подключиться, без проведения масштабной реконструкции.

В дальнейшем вы планируете развивать эту идею на других площадках внутри страны или за ее пределами?

— Мы намерены развивать оба варианта. Нам было важно построить дата-центр в качестве референтного объекта, который будет востребован, в том числе у зарубежных заказчиков. В дальнейшем такие ЦОДы можно включать в проектные решения для АЭС за пределами России. Это экспортный вариант развития идеи.

Внутри страны эта концепция также находит масштабное применение. В планах — интеграция таких ЦОДов в федеральную сеть, которую сегодня строит «Ростелеком». Договоренность о строительстве сети национальных ЦОДов на площадках рядом с атомными электростанциями была достигнута еще в 2013 году. Логичность такого решения очевидна: атомные станции, как основа опорной энергосистемы, представлены в ключевых регионах России и именно они могут служить площадкой защищенного хранения критических государственных и коммерческих данных.

Вы упомянули, что ЦОД является не единственным решением, которое может быть реализовано в рамках системообразующего подхода к территориям АЭС. Какие еще существуют идеи в этом отношении?

— Это уже не идеи, а вполне конкретные прорабатываемые проекты. Для ряда наших экспортных контрактов мы планируем создать опреснительные установки. Речь также может идти об электролизерах, производящих водород и иных промышленных решениях.

Почему для строительства нового дата-центр была выбрана ­Калининская атомная станция?

— Мы проанализировали совокупность факторов, таких как коммерческие тарифы на подключение и использование высоковольтных линий, развитые сетевые системы, объем поставки электроэнергии. Наиболее подходящим вариантом оказалась Калининская станция. Одним из ключевых факторов стали низкие тарифы в регионе. Кроме того, эта АЭС достаточно удобна с точки зрения логистики. Она приблизительно одинаково удалена от обеих столиц и удачно расположена относительно магистральных каналов связи.

ЦОД получил название «Менделеев». Он как-то связан с именем великого химика?

— Стоит уточнить: «Менделеев» — это рабочее название самого проекта. В его рамках был создан дата-центр «Росэнергоатома». Название действительно выбрано не случайно. Калининская станция расположена в городе Удомля, который был родиной и деда, и прадеда Дмитрия Ивановича Менделеева. Мы просто не могли проигнорировать факт связи Удомельской земли с семьей, которая произвела на свет русского гения такого мирового масштаба. И дело даже не в маркетинге. С одной стороны, это символично, с другой — и проект ЦОДа достаточно масштабный и, полагаю, достоин имени нашего великого соотечественника.

Для «Росэнергоатома» стало доброй традицией называть масштабные инновационные проекты именами русских ученых. Так, еще один уникальный стратегический объект «Росэнергоатома» — первый в мире плавучий атомный энергоблок — назван в честь Михаила Ломоносова.

Ранее вы говорили о том, что компания планирует остаться инфраструктурным оператором. Остановится ли «Росэнергоатом» на этой функции или предполагается развитие собственных услуг и продуктов, связанных с деятельностью дата-центра?

— Мы действительно в первую очередь инфраструктурный оператор. Поэтому не позиционируем дата-центры как абсолютно самостоятельный новый бизнес. Например, ЦОД в Удомле строится в тесном партнерском взаимодействии с «Ростелекомом» как основным игроком на этом рынке. Важно отметить, что ключевую роль в развитии национальной сети дата-центров, процессе каналообразования и связи, безусловно, будет играть именно «Ростелеком». Для эффективного взаимодействия мы создаем совместное предприятие. При этом, несмотря на то, что дата-центр строился в первую очередь для «Рос­телекома», мы активно используем возможности ЦОДа для собственных нужд. Туда будут переведены все корпоративные системы «Росэнергоатома» и сервисные системы АЭС. Кроме того, мы планируем использовать возможности ЦОДа в коммерческих целях.

Наши ИТ-продукты под брендом «Росэнергоатом», ориентированные на бизнес-пользователей, также будут предлагаться нами и самостоятельно. Поскольку важным аспектом для нас является наращивание компетенций по управлению дата-центрами, чтобы эффективно предоставлять подобные услуги на зарубежных рынках.

Расскажите об инфраструктуре ЦОДа в Удомле.

— Инфраструктура ЦОДа представлена тремя основными корпусами, в каждом из которых размещено по 8 аппаратных залов. Также имеется четырехэтажный административно-бытовой корпус, где расположены диспетчерские, вспомогательные службы, складские, административные помещения и система жизнеобеспечения (жилой блок, буфет и т. д.). Сегодня мы готовы по запросу клиента предоставить любые помещения и дополнительные сервисы. Здесь обеспечены условия для работы эксплуатационных, мониторинговых, инженерных служб в круглосуточном режиме, включая обеспечение питания и проживания в отельном формате.

Дата-центр достаточно масштабный — 48 МВт. Планируется ли в дальнейшем еще увеличивать его мощность?

— При разработке текущего этапа, мы с «Ростелекомом» пришли к выводу, что 48 МВт будет оптимально для первой очереди. В отдаленной перспективе запланировано масштабирование до 80 МВт. Конкретные сроки увеличения мощности будут зависеть от динамики спроса. Сейчас уже подготовлен второй участок для трех новых зданий. Все проектные решения, касавшиеся ОРУ и подстанции «Восток», расположенной на площадке ЦОДа, рассчитаны на подключение до 80 МВт.

Еще одним направлением развития проекта является применение легких, контейнерных и мобильных ЦОДов. В ближайшие 2–3 года мы планируем «обкатывать» такие решения. Запланированная мощность для этого направления немногим меньше 30 МВт.

Если в перспективе развитие экономики России потребует дозагрузки и расширения инфраструктуры для обработки данных, то мы легко сможем на этой площадке возвести дополнительные здания ЦОДов по уже существующему или партнерскому проекту и нарастить мощность до целевых 80 МВт. Настолько гибкое решение стало возможным как раз благодаря использованию концепции системообразующего объекта.

Хотелось бы уточнить, кому все-таки принадлежит ЦОД?

— Весь ЦОД принадлежит концерну «Росэнергоатом» и находится на балансе Калининской атомной электростанции. Его внушительную часть мы предоставляем как инфраструктурный объект в аренду «Ростелекому». Это долгосрочный договор, предполагающий более чем 30-летний срок взаимодействия. При этом реализация данного проекта осуществляется в тесном сотрудничестве с эксплуатационными специалистами «Ростелекома».

В российской бизнес-среде часто используют крылатую фразу «За МКАДом жизни нет». Как вы считаете, насколько бизнес готов размещать свою ИТ-инфраструктуру в дата-центрах за пределами Москвы, в значительном отдалении от головных офисов и людей, которые эксплуатируют эти системы?

— Сегодня мир стремительно меняется. Если бы мне кто-то 10 лет назад сказал, что я буду жить за МКАДом, я бы очень удивился и, наверное, не поверил. Но вот уже 5 лет я сам живу за пределами кольца Москвы и считаю, что в комфортных поселках Подмосковья жить намного лучше, экологичней и даже веселее, чем внутри МКАДа, не говоря уже о Садовом кольце.

Сейчас уже нет привязки к тому, где физически находится сервер. На данный момент не актуальна парадигма, в которой существует собственная ­ИТ-служба, работающая с ИТ-оборудованием: что-то там протирает, монтирует или переподключает какие-то кабели. Сегодня хорошо развиты решения, позволяющие реализовывать удаленное администрирование и мониторинг, бизнес-среда стремительно виртуализируется. Многие операции могут выполняться дистанционно. Все изменилось. Главные вопросы сегодня — это сокращение затрат и, конечно, надежность и информационная безопасность.

По сути вашего вопроса можно еще добавить, что сейчас Концерн «Рос­энергоатом» тоже использует достаточно крупный дата-центр, расположенный в Москве на Ферганской улице. Тем не менее, мы понимаем, что уровень надежности подобных объектов в таких крупных многомиллионных городах, как наша столица, недостаточен. В особенности это касается энергоснабжения, хотя прочие техногенные риски также имеют значение.

Дата-центр, размещенный в мегаполисе, никогда не достигнет того уровня надежности, который может предложить такой системообразующий объект, как АЭС. Разница в тарифах на электроэнергию также весьма ощутима, и это оказывает существенное влияние на ценообразование и затраты, связанные с эксплуатацией дата-центра. Строительство больших ЦОДов, приближенных к местам энергоснабжения и вынесенных за пределы мегаполисов, обеспечивает в первую очередь физическую безопасность данных. По этой причине многие крупные игроки сейчас выносят свои дата-центры за пределы крупнейших городов России: Москвы, Екатеринбурга, Санкт-Петербурга, Новосибирска. Такая же тенденция наблюдается в мире.

Вы уточнили, что ЦОД будет находиться на территории Калининской АЭС. Значит ли это, что он будет охраняться так же, как и сама станция?

— Речь идет не о «территории», а о «территориях» Калининской АЭС. Это значит, что ЦОД размещен на земельном участке, сопредельном со станцией. Этот объект принципиально коммерческий, соответственно, его территория не режимная и не охраняется войсками Росгвардии. Защита территории осуществляется силами ЧОПа и соответствующими устройствами и автоматикой физической защиты.

Иными словами, посещение площадки ЦОДа не подразумевает каких-то значительных ограничений, кроме случаев проведения регламентных работ. На территорию ЦОДа разрешен допуск иностранцев, инженеров, прочих специалистов. В отношении более серьезных внешних угроз критическим данным, вроде обстрела крылатыми ракетами, подлета несанкционированных устройств, физическая безопасность ЦОДа обеспечивается так же, как и для самой Калининской АЭС.

Раз уж мы заговорили о безопасности, то нельзя не затронуть еще один важнейший аспект — службу эксплуатации. Расскажите подробнее, как она будет организована и какие специалисты привлечены к работе?

— У нас есть договоренность с «Ростелекомом» и специальный документ, разделяющий зоны ответственности. В соответствии с ним за все высоковольтное энергоснабжение отвечает концерн «Росэнергоатом» и эксплуатационная диспетчерская служба Калининской АЭС. Для нее это просто еще один объект, эквивалентный атомному блоку. Эксплуатационное обслуживание всех крупных инженерных систем (холодоснабжение, вентиляция и т. п.) в помещениях «Росэнергоатома» также осуществляет Калининская атомная станция.

За работу с общими инфраструктурными объектами ЦОДа, а также за его охрану будет отвечать СП, создание которого как раз в процессе завершения. За все, что касается помещений и оборудования, арендованного «Ростелекомом», будут отвечать их собственные эксплуатационные службы.

Обеспечение поддержки клиентов Концерна «Росэнергоатом», дополнительных сервисов, касающихся ИТ-инфра­структуры, серверных и кабельных систем возьмет на себя дочерняя компания «Росэнергоатома» — ­«Консист — оператор связи», который уже много лет эксплуатирует наш ­московский ЦОД. У этой дочерней структуры есть все необходимые лицензии и внушительный опыт работы с такими системами. На данный момент в структуру оператора связи «Консист» входит 8 филиалов со штатной численностью свыше 800 человек, более 500 из них — квалифицированный инженерный и ИТ-персонал.

Один из филиалов компании уже размещен в Удомле. Закономерно, что этому подразделению делегированы задачи по эксплуатационному обеспечению, технической поддержке клиентов и дополнительных сервисов, касающихся уже именно ИТ-инфраструктуры «Росэнергоатома». Кроме того, в их задачи входит все, что относится к серверной подсистеме, внутренним кабельным каналам ЦОДа «Росэнергоатома» и т. п. Эти специалисты обеспечивают постоянную эксплуатационную поддержку, могут проводить мониторинг либо реализовывать другие модели обслуживания с обеспечением заданного уровня SLA.

Вы упомянули, что намерены создавать собственные ИТ-продукты. Какие именно услуги будете предлагать рынку после ввода дата-центра в эксплуатацию?

— Одна из таких услуг — это традиционный колокейшн. Причем мы намерены реализовать «умный колокейшн» с набором дополнительных параметров и сервисов. С внедрением возможности сегментирования залов, использования дополнительных систем защиты от съема информации, удаленного мониторинга и пр. Также мы планируем запустить и облачные решения, предоставить возможность частного или корпоративного облака под брендом «Росэнергоатом». Классическое облако планируем реализовать уже весной 2018 года. Одновременно готовим запуск облачных услуг, защищенных в соответствии с Федеральным законом «О персональных данных» 152-ФЗ. Это будет позже, так как занимает больше времени, требует соответствующего оборудования и документального оформления.

Помимо прочего, мы намерены развивать и выводить на рынок в качестве коммерческих внутренние продукты, связанные с управлением крупным промышленным предприятием. Это специализированное ПО, которое касается руководства ремонтами, документацией, режимами и в широком смысле управления эксплуатацией сложных и опасных объектов.

Облачные услуги — это что? IaaS?

— IaaS, корпоративная почта, частично SaaS. Мы сейчас рассматриваем, что может быть интересно нашим клиентам в пакете ЦОДа. Основное — это «инфраструктура как сервис», конечно.

Ваши масштабные планы внутри страны как прямо, так и косвенно затрагивают «Цифровую экономику». Каковы функции Концерна в этой национальной программе?

— ЦОДы — это, бесспорно, один из аспектов в «Цифровой экономике», где наш Концерн тесно взаимодействует с «Ростелекомом» в рамках подпрограммы «Цифровая инфраструктура». Кроме того, мы активно намереваемся заняться «Цифровой энергетикой». Это закономерно, так как мы — крупнейший опорный генератор страны с собственным сетевым хозяйством, сбытом. Более того, в ряде регионов Концерн «Росэнергоатом» является гарантирующим сбытовым поставщиком. Иными словами, деятельность нашей компании в частности, и «Росатома» в целом затрагивает весь жизненный цикл энергетики.

В рамках «Цифровой энергетики» мы планируем на национальном уровне ставить и решать задачи эффективного управления инфраструктурой, капитальными затратами, ремонтом, содержанием оборудования и энергохозяйства. Подобные задачи предполагают оперирование фактической и прогнозной аналитикой, огромными массивами данных, которые необходимо где-то хранить и эффективно обрабатывать. В этом контексте создание и применение таких инфраструктурных объектов, как большой ЦОД в Удомле, скоро станет жизненной необходимостью.

Помимо обеспечения собственных нужд Концерна и других подразделений «Росатома» мы готовы с нашими партнерами в энергетике масштабировать наши системы «Интернета вещей» (IoT) и платформенные решения по управлению оборудованием и сетями на всю энергетическую отрасль Российской Федерации. Сегодня такие решения находятся уже в стадии рабочего прототипа. Их внедрение предполагает использование мощностей ЦОДа в Удомле и впоследствии других дата-центров, которые мы планируем создать. Следовательно, наши опорные ЦОДы могут быть загружены, в том числе, и такими задачами, ориентированными на большие технологические данные и управление параметрами и режимами оборудования.

В рамках «Цифровой экономики» до 2020 года планируется создание распределенной системы ЦОДов для граждан и организаций по всей России. На территории каких АЭС АО «Концерн Росэнергоатом» планирует строительство новых дата-центров?

— В «Цифровой экономике» существует целое направление — «Цифровая инфраструктура». Это направление модерируется компанией «Ростелеком». В рамках нашего партнерства с «Ростелекомом» мы планируем развивать различные площадки, но где конкретно они будут находиться, во многом будет зависеть от оператора связи. Можно с уверенностью сказать, что национальные дата-центры будут сооружаться на самых энерговооруженных площадках «Росатома», но речь не обязательно об АЭС. Как пример можно привести Ангарский электролизный комбинат, он обладает крупным энергохозяйством и там внушительные площади. Это предприятие находится в Иркутской области, в городе — спутнике Иркутска. Там развитая агломерация. Полный тариф на электроэнергию немногим больше двух рублей за киловатт-час, соответственно, очень конкурентоспособная база. Также в качестве перспективной площадки рассматривается Мурманская область и Кольская атомная электростанция.

В рамках плана развития правительственной программы предусмотрена разработка национальных стандартов, в том числе для сертификации дата-центров. До 2020 года все дата-центры, в которых будут находиться государственные ИТ-ресурсы, должны быть сертифицированы по этому стандарту. Как вы смотрите на подобную инициативу и планируете ли участвовать в разработке подобных стандартов?

— Не просто планируем, но и активно участвуем в этом процессе. Основным модератором направления «Цифровая инфраструктура» является «Ростелеком», именно на него возложена задача согласования подхода к сертификации дата-центров с основными игроками на этом рынке.

Мы же свои проектные решения формировали таким образом, что дата-центр может быть сертифицирован по достаточно высоким классам требований с точки зрения защиты информации, сохранности данных, отказоустойчивости и т. д. Соответственно, мы будем проходить сертификацию, если ее требования станут обязательными или необходимыми для размещения данных наших клиентов, заказчиков, партнеров, федеральных органов.

Хочу отдельно подчеркнуть, что мы ни в коем случае не добиваемся этой сертификации и не инициируем регулирование сферы ЦОД при помощи каких-либо стандартов. Просто, по мнению специалистов, которые отвечают за это направление «Цифровой экономики», подобная необходимость назрела. Существуют организации и офис «Цифровой инфраструктуры», которые непосредственно решают такие вопросы. Мы же просто готовы ко всему и, уверен, пройдем сертификацию без труда.

Иными словами, все ответственные решения, связанные с разработкой стандартов, вы оставляете «Ростелекому»? С чем связана ваша уверенность в том, что вы сможете без труда пройти сертификацию?

— Уверенность базируется на том, что у нас есть жесткие внутренние стандарты. Я не могу назвать их какой-то сертификацией, но они регулируют некоторые значимые аспекты работы. Существуют внутренние требования по защите информации, которые определяет наша служба безопасности и информационная служба. Закономерно, что наш ЦОД удовлетворяет этим внутренним требованиям, и ничего сверхъестественного в этом нет. В данном случае речь идет об определенных ограничениях режимов в зонах расположения серверного оборудования. Также есть стандарты по дополнительным системам, мониторингу, контролю доступа, перемещений по дата-центрам, работе оборудования. Контролируется возможность доступа к нашим стойкам тех или иных сотрудников.

Системы контроля и мониторинга залов, где размещаются серверы «Росэнергоатома», выводят информацию на диспетчерские пульты «Атом-Охраны» (специализированного предприятия, занимающегося охраной атомных объектов). Это происходит в связи с тем, что наши корпоративные системы нуждаются в специальной защите. Учитывая наличие этих жестких внутренних требований, я могу с высокой вероятностью предположить, что мы сможем пройти любую разумную сертификацию.

В 2018 году вступил в силу т.н. «пакет Яровой» в части закона о хранении информации. Как вы считаете, как этот закон отразится на рынке ЦОД в целом и на вашем новом ­дата-центре в частности?

— Если совсем коротко, то никак не считаем. «Пакет Яровой» — это слишком политизированный документ, растиражированный в СМИ. Никто не отменял закон Мура — у нас данные удваиваются, утраиваются, удесятеряются. Соответственно, есть «пакет Яровой» или нет — все равно. Развитие общества в целом предполагает многократный рост объема данных. Главные факторы — это низкая стоимость, надежность и простота энергоснабжения, а также возможность предоставить площадку и услуги по хранению и обработке разнообразных типов данных с минимальными затратами при максимальном качестве.

У «Росэнергоатома» исторически есть и то, и другое. В связи с наличием этих стратегических конкурентных преимуществ и по причине существования глобальных тенденций роста информацион­ной массы мы не склонны связывать развитие своих дата-центров с какими-либо аспектами толкования либо модернизации упомянутого пакета законов.

Если сравнивать «пакет Яровой» с тем, что называется законом Мура, то это, скорее закон Мура в квадрате.

— По большому счету это, наверное, не так важно. В своем бизнесе мы не ориентируемся на то, что это обязательно как-то на нас отразится. Есть понимание того, что существует естественный тренд, рост объемов данных, в том числе и технологических данных, которые у нас самих растут лавино­образно. Если на государственном уровне принимаются решения и этот объем нарастает еще быстрее — хорошо, у нас 35 энергоблоков и достаточная компетенция, мы готовы ответить своими площадками на любые государственные или законодательные задачи.

Какие цели вы для себя ставите как оператор коммерческого ЦОДа?

— Мы не позиционируем концерн «Росэнергоатом» как полностью самостоятельного игрока, который будет вести совершенно независимую политику на этом рынке. Безусловно, у нас есть нишевые решения и продукты, которые получат развитие. Мы ориентируемся на то, что ЦОД — это все-таки не основной, а дополняющий наш продукт. Можно сказать, что в области дата-центров мы себя не отделяем от нашего партнерства с «Ростелекомом». Вместе планируем занимать лидирующую позицию на рынке.

Важно учитывать, что особенности работы в современных условиях изменились. С одной стороны, сохраняется и усиливается острейшая конкуренция, но с другой — растет и роль взаимовыгодного партнерства, совместных проектов и синергии различных игроков рынка. По этой причине мы стараемся сотрудничать и делиться опытом с различными компаниями, например, плотно общаемся с «Яндексом». Основное инженерное руководство этой компании не раз посещало наш дата-центр в Удомле, а мы, в свою очередь, были в их новом ЦОДе, который построен во Владимирской области. Активно общаемся с самыми разными российскими интеграторами, иностранными вендорами и операторами разных технических решений и сервисов.

Обоснованные претензии на лидерство всегда характерны для «Росатома», и сфера ЦОДов не будет являться исключением. «Росатом» имеет такой внутренний культурный код: он, если за что-то берется, то обязательно доводит дело до конца. Конечно, не все и не всегда получается гладко, но, если мы поставили цель — мы ее достигаем. Мы не начинаем развивать проект, если не планируем стать лидером. Это одна из характерных и неотъемлемых черт нашей внутренней инженерной культуры. Если в «Росатоме» создают проект, то делают это масштабно, с прицелом на значительную долю рынка. Рынок ЦОД не исключение. Здесь мы также направим свои ресурсы, компетенции, навыки и командный дух на то, чтобы стать национальным и возможно международным лидером. ­У «Росатома» это в крови.